Следующий круг расходящейся моды составляют уже не рыцари, а «мартышки моды», как говаривали во времена Шекспира. Они слепо копируют и хорошее, и дурное в облике законодателя моды, причём не только одежду, но и его странности, выходки. Костюм таких подражателей чаше всего неорганичен, иногда смешон и нелеп в своём обезьянничанье настолько, что второсортных модников и их незадачливых портных даже били. И притом во все времена. Следующий круг (если это столица) — бюргерские, мещанские слои. Богатые горожанки с грубыми манерами или сынки негоциантов нередко напяливали княжеские наряды. К концу XVI в., несмотря на социальные запреты, стремление подражать костюмам модников высшего сословия приняло катастрофические размеры. Чтобы покрасоваться в богатом «дворянском» наряде перед соседями, тщеславный простолюдин продавал последнюю корову или свинью. Мода вовлекает массы в сферу новых художественных идей, в то же время неизбежно превращая изысканные индивидуальные находки в сколки посредственностей. И когда наконец некий купчишка или провинциальный судья, вечно плетущийся «в хвосте у моды», сооружает, как он считает, что-то модное, истинные отцы этой выдумки отрекаются от неё с отвращением и скукой, ведь «фасон изнашивает платье скорее, чем человек» (Шекспир. «Много шума из ничего»). Круги расходятся от королевского дворца к окраине города, от окраины — к провинции. От модного центра, такого, как Париж, к столице другого государства, скажем к Петербургу, от Петербурга к Москве, где, например, во времена Гоголя и Островского всё было несколько ярче и преувеличеннее, элегантнее в центре города и грубее в Замоскворечье, и т. д. Такие круги распространяются не только в пространстве, но и во времени. В какой-то момент определённая мода может зафиксироваться надолго, становясь традиционной. Так, во многих европейских национальных костюмах мы видим следы аристократической испанской моды, недоступной простому люду в период её расцвета (XVI—XVII вв.), тем более в государствах, подчинённых Испании. Слуги подобрали брошенное хозяевами. Система распространения мод схожа во все эпохи. Выражая общенародный и общевременной идеал, мода рождается в высших слоях общества. Нисходя в средние и низшие слои, она развивается в вариантах, но, постепенно искажаясь, становясь банальной, умирает, с тем чтобы, подобно Фениксу, восстать из собственного праха в новом сверкающем оперении. Мы проследим её восходы и. закаты на примерах удивительных, неповторимых костюмов разных эпох и народов. И независимо оттого, идёт ли речь о древнем одеянии из ткани виссон, у которой нить была тоньше человеческого волоса в три раза, или о костюме из синтетического материала XX в., главная ткань моды во все времена — это наши счастливые сны. ТЕОРИИ МОДЫ Многозначность феномена моды породила самые разные методологические подходы к его изучению. А поскольку мода неразрывно переплетена с многими социальными явлениями, трудно установить чёткие границы между этими подходами — разделение здесь достаточно условно. Лишь целостный взгляд, учитывающий все аспекты явления, может приблизить нас к пониманию того, что же такое мода. В конце XVIII в. возникли первые теории моды, которые пытались объяснить суть этого явления и причины его возникновения. Первоначально моду относили исключительно к эстетической сфере, считая, что она представляет собой изменения эстетического вкуса и проявления художественного стиля, а смену мод объясняли старением канонов и идеалов. Такой позиции придерживались и некоторые учёные XX столетия (Ф. Фишер, Г. Лукач, Т. Адорно и др.). Мода рассматривалась и как особый вид художественной деятельности, в этом контексте её создателями считали модельеров. К эстетическому близок культурно-исторический подход, когда мода трактуется как один из способов распространения и функционирования феноменов культуры (стиля, вкуса и т. п.). Под модой понимается также совокупность культурных форм в определённых социальных и исторических условиях. Смена мод связана с изменениями в культуре, экономике, образе жизни, с социальными потрясениями. Такой подход к изучению моды был особенно характерен для историков искусства и костюма (Ф. Готтвнрот, Г. Вейс, А. Банах, Э.Тиль, Я. Бурхард, Ж. Вильхельм и др.). Однако подобные теории вызывали и критику за подмену анализа моды описанием конкретных форм культуры, где она проявляется, например костюма (при этом смешиваются понятия функций костюма и моды). Несомненно, мода удовлетворяет эстетическую потребность человека, но это не основная её функция. Поиски причин изменения моды привели к исследованию её с точки зрения индивидуальной и социальной психологии. Антропологические теории ищут причины возникновения и изменения моды в особенностях психологии индивидуума. С этой точки зрения мода является результатом врождённого стремления к обновлению и удовлетворяет психологическую потребность человека в новизне, выступая как особый способ эмоциональной разрядки. Так, психолог Л. Петров считал, что смысл существования моды — «периодическое радикальное (раз в шесть — восемь лет) изменение, встряска, с помощью которой человек освежает свои ощущения». Кроме того, мода позволяет реализовать потребность в самовыражении, разрешить конфликт между стремлением индивидуума к свободе и необходимостью подчиняться диктату общества. Нередкий социолог Г. Зиммель ещё в конце XIX в. определял моду как компромисс между тенденцией к социальному уравниванию и склонностью личности к проявлению собственной индивидуальности. Свой вклад в исследование вопроса внесли психоаналитики (3.Фрейд 3. Фромм и др.). Психоаналитические теории связали моду с подсознательными процессами. Основной причиной её возникновения они считали комплекс неполноценности: модные изменения позволяют компенсировать отсутствие престижа и создают иллюзию перемен в жизни человека. Помимо этого мода выражает сексуальные потребности человека, служит важным элементом как социального, так и сексуального соревнования. Эротическая интерпретация моды привела к появлению теории движения эрогенных зон, которая сданной точки зрения объясняет изменения в одежде (Дж. Флюгель). Социально-психологический подход рассматривает моду как один из механизмов общения, связывая смену мод с психологией поведения социальных групп. Г.Зиммель предложил так называемую элитарную теорию возникновения моды, или концепцию эффекта просачивания. Согласно этой концепции, низшие слои стремятся подражать элите общества и копируют моды высших классов. Эти образцы постепенно становятся до1_тоянием средних слоев, а затем и низших — «просачиваются» сверху вниз, превращаясь в массовую моду. Высшие же классы, стремясь подчеркнуть своё положение и отличие от низов общества, вводят новые модные образцы. Они опять копируются массами — и так до бесконечности. Американский социолог Г. Блуммер указал на то, что в XX в. возросло значение средних и низших классов и новая мода часто возникала именно в этих кругах (танго, джаз, джинсы). Сторонники социологического подхода (Т. Веблен, М. Вебер, Д.Рисман, Р. Барт идр.) рассматривают моду как отражение статуса той или иной социальной группы, который влияет на поведение человека в сфере потребления, формируя образы вещей — символов престижа. Изменения моды связаны с «износом» этих символов: один модный образец уступает место другому, поскольку утрачивает значение престижа. Мода является и формой социальной регуляции поведения человека, приобщая его к определённой системе норм и ценностей. Экономический подход к изучению моды трактует её как эффективное средство расширения сбыта и форму рекламы товаров, выявляет связи моды с экономическим развитием. Мода формирует запросы массового потребителя, заставляя покупателей приобретать вещи сверх их реальных потребностей. Механизмы рыночной экономики включают и планируемое устаревание вещей.